(Лев Толстой, «Анна Каренина»)
Странно, что при таком уровне рефлексии Левин совсем не этого ожидал. Чего тут еще ожидать? Веселье и радость они конечно будут, ну или должны быть. Но «новая область уязвимости» – это же очевидно. Был момент, когда оч. хотел свести количество точек уязвимости (так и называл) к минимуму. Но в итоге ничего не вышло. Видимо тут либо неуязвимость, либо жизнь. Конечно, если ты эту уязвимость видишь, не можешь не видеть.
Про чихнувшего ребенка тоже интересно. Это он в процессе написания чихнул, в пространстве книги, или это заготовка, скопленный материал? Вообще способен ли человек придумать такую подробность? Кажется что нет.
