Потому что у Большого Фидо была мечта».
(Терри Пратчетт, «К оружию! К оружию!»)
Как ни люблю я эти клавиши
и вечерний свет монитора,
возможность исправлять без грязи
и вклеивать что хочу,
хочется что-то делать руками,
как-то лучше,
когда пишу или рисую
или просто ножичком
карандаш
точу.
Или вот камера на макросъемке
показывает крупным планом
и фоновым боке
как перо выводит букву за буквой
на мохнатой живой бумаге
и понимаю,
как давно не держал я
ничего
в руке.
А еще в ванной (комнате) наросла плесень
на бруске,
что не дает ванне качаться и
закрывает щель.
И я сегодня счищал эту грязь стамеской,
и красил белым акрилом.
Водил кистью,
будто рисовал узкую полоску-картину,
и думал, ну прямо как сон.
Ваще!
И где-то в коробке лежат роскошные
записные книжки,
желтоватой бумаги,
по черт знает какой цене.
Но мысли, они и так оживают туго,
а каллиграфия уж точно может
лишь заставить их
цепенеть.
Да что там перо!
И по клавишам попадаю,
не преувеличу если
через раз.
И опечатки, как alter ego
его не вижу –
не вижу вас.
Можно до бесконечности считать плюсы
цифровых записок, картинок, книг.
Но это если и самому – цифрой,
а если тело, не катит,
фиг.