Я иногда улавливаю голос
сквозь шинный шум и грохотанье фур
и снова вижу свой заветный город –
Гондишапур.
Железными шкатулками с чеканкой
дома стоят, дома кричат в тисках.
Я был знаком с забавной персиянкой,
она рассыпалась в моих руках.
Змеиный яд мы пили из колодца
и грызли черствое подземное стекло.
Однажды в небе выгорело солнце
и больше там не рассвело.
Я помню войско с черными щитами,
в кирасах из драконьих шкур.
На башне поднял пепельное знамя
Гондишапур.
А я – беглец? Не помню, чтоб бежал я.
Скорее, умер я во сне.
Зачем иначе скорпион оставил жало
в моей спине?
Я счастлив здесь, в меня вбегают буквы
на муравьиный водопой.
Порой я чувствую себя, как будто
я муравейник, улей, рой.
Но прежней жаждой тут же я расколот,
напорот на ее шампур.
Пусти меня, мой гордый, горький город
Гондишапур.
Я всё слежу за гранями кристалла,
за пляской войн, земель, огней.
Как может быть, что смерть уже настала,
а мы живем теперь и в ней?
Живем, живем, сжимаем мир до точки,
живое солнце бьем в висок.
Но я на сердце, в шелковом мешочке
храню песок.
