Пригляделся к тому, как эта ситуация развивалась. В общем-то Раскольников вполне отдавал себе отчет в том, что убивать – это не его. Что ничего хорошего из этого не выйдет, что все предустановленные в его душе программы восстанут против содеянного. Даже вот не совесть заест, а именно эти программы, в стиле правил роботехники Азимова. С совестью у Раскольникова было всё нормально, и он раз за разом совершенно спонтанно и искреннее поступал по совести. Но тут нашла коса на камень. Перед ним была задача и он её решил. Теоретически. И к сожалению за вычетом себя, как наблюдателя и вершителя. И теперь оставалось как бы чуть-чуть – втиснуть себя в это решение. Эх... Так зачем же он туда полез? Это как в кино: «Каждый человек способен на многое. Но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен». Мироздание взяло его на слабО.
И ведь что еще фигово – он герой романа. И вот Достоевский подстраивает ему эту ловушку, подводит к преступлению. Наказание наступает тут же, оно наступает очевидно даже раньше преступления. Но стало бы лучше, если бы он так ничего и сделал? Вполне возможно, что жизнь свелась бы прозябанию, ничего бы не происходило, точнее происходило бы всё то, чего он так боялся. Только медленно, верно. Действие же нарушило эту «гладь пруда», кто-то умер, кто-то выжил, но завертелось всё иначе. И все положительные герои фактически выиграли. Насколько вообще можно было выиграть при такой диспозиции. Шанс один на миллион. А так бы... убил, стошнило прямо на месте, был пойман, осужден, сослан и помер по пути на каторгу. И никаких сонь, никаких денег от свидригайловых, никаких надежд на просветление. Если так посмотреть, то Достоевский как бы говорит: «Твори, выдумывай, пробуй!» Иди за своей мечтой, а мы, писатели, уж позаботимся, чтобы ты не скучал.
И ни разу, ни разу он не пожалел эту Алёну Ивановну, а про Лизавету так и даже и не вспомнил.
Сон про савраску отличный. Жалел себя, да. Чувствовал свою ответственность и бессилие.
Разумихин и Раскольников это как Штольц и Обломов. Кажется, что «with a little help from my friends» можно как-то наладить свою жизнь. Но нет, нет! Нельзя. И останутся эти друзья немым укором. Так что потом только отвернуться останется, чтобы попусту не травить себе душу.
