Я не лезу с советами, но,
Николай Всеволодович,
не выйти ли вам замуж
за сирени куст?
Проводить ладонью по кружевным голубым волосам,
вдыхать альфа-терпиниол (терпи, дорогой, терпи!)
ломать тонкие ветви,
слушать
хруст.
Или вступить в борьбу за права небольшой лужи.
Не наступи, не кинь окурок,
не плюнь!
И если туч не дождаться, то лейкой, лейкой.
И даже фамилию не забыть выдумать,
например, по-китайски –
Юнь.
Кстати об облаках, не начать ли их ненавидеть?
За бесформенность, или наоборот – за разнообразие
форм?
Ненависть попроще любви ненамного,
но с чего-то же надо.
Надо задать и для души
корм.
Или на спор (не все же о хромоножках спорить?)
попытаться решить задачу, ну хотя бы о трех
телах.
И убиться об стол, или как там себе назначишь,
ведь достойный противник, не пошлешь по привычке
нах.
Или, укрывшись в кантоне Ури,
доказать Петруше, что тот – лишь молекулы, мяса кусок.
Доктор Менгеле, не слышал еще про такого?
Ты так близко прошел, от него лишь на волосок.
И вот весна, дубы в биополе зеленом,
одуванчики пухнут, и рвутся клочками вверх.
И земля приоткрылась своим комковатым лоном,
призывая обняться в своей преисподней всех.
Николай Всеволодович, погоди пока с мезонином.
Посмотри, как жвала
ножами жидко блестят!
Или колба? Колба с серотонином,
что разбилась, и грани, осколки твоих
бесят.
Выдолбить идола сусального золота скуки,
чтобы в липких нитях и пригоршня пауков.
Но и скука пройдет – и надежды в душе. Суки!
Думал нужно шнурок покрепче, и был таков?
Синеющее вечернее небо.
Тополь в закатных лучах. Стрижей виражи,
их свист.
Это пустая таблетка, ты проглотил плацебо.
Что тут делать не знаю.
Разучи для начала
твист.