Нежная кожура индейского лета,
снимаем первый тонкий луковый
слой.
Ласточки улетели, улетела комета.
Лето, не торопись,
простой.
Стоит ошарашенное – как ни греет солнце,
воздух все равно нежен и свеж.
И зелень на горизонте не такая зеленая,
зелень уже цвета беж.
Это ли не выигрышная ситуация?
Что скажешь, Анни, стоит рискнуть?
Или настурция, мята, акация
свою линию будут гнуть –
типа растите как мы, соразмерно,
преобразуйте течение в скрипт,
снова букет, незабытая сменка,
ботинок неношеных скрип.
Начать новую жизнь с прогула,
уроки так тянутся, чего тянуть?
Перед тем как пить, взбаламутим воду,
чтобы лиц не отразила муть.
Наполнить смыслом каждое мгновенье?
Это уж ты, брат, через край.
Хотя бы одно совершенное выцедить,
туннельный эффект в рай.
Таскать с собой чемодан реквизита,
тоже не лучшая идея,
чемодан – в утиль.
Добро копотью на стекле жизни
оседает, так что
прикрути фитиль.
– Что скажешь?
– Конечно, ты ведь не делал
ни малейших усилий,
чтобы понять,
оставался рядом чурбан чурбаном,
повторяя пластинкой
опять, опять
some of these days you'll miss your honey
вместо того, чтобы крепче и
на клеенке что
твой Пиросмани
написать дверь
и к ней
ключи.
Мы все давно изображены на гравюрах,
сыграны в пьесах на сто ладов,
гнемся, и силы вычерчены в эпюрах,
растем как стены вымышленных городов.
Сказать естественно истертую как плешь фразу,
чтобы я с четвертого, как тогда, сразу.
Дочь дыроколом щелкает,
из открыток штампует конфетти рой.
Дедушки тень по сну тапками шоркает.
Каждый, кто здесь побродил – герой,
сметающий веником сор совершенных мгновений,
герой с которого ты взял пример,
так неси его, ты в этом деле гений,
не обращай – лишь блеют стада химер.
Видеть в отяжелевших выжженных душах
страницы Мишле. Почитать? Слушай.
