(Яков Клоц, «Поэты в Нью-Йорке» – Полина Барскова)
В каждом стихе есть стерильная составляющая. Именно она служит опорой для перевода. Переводчику нужно правильно запачкать эту структуру, сложить стих по этому плану заново, из живых слов.Некоторые не признают переводы и не напрасно – это новые стихи «по мотивам», только так и можно к ним относиться. И вот пройдет лет пятьсот или там тысяча, и никакого Пушкина уже не будет, как бы кто его ни любил и не считал бессмертным. Стихи умирают вместе с языком. Точнее язык не умирает, а плавно меняется, а стихам хуже – им приходится умирать всерьез, чтобы потом, если повезет, воплотиться вновь в переводе (скажем) с устаревшего русского на актуальный русский. Невольно хочется уподобить стерильную составляющую стиха идеально чистой молекуле ДНК, а настоящее стихотворение, сложенное из грязных слов, построенным по плану ДНК тварям, которым до чистоты далеко и даже близнецы получаются какие-то разные.