Перечитал последние свои записи и подумал о том, что т. называемые стихи стали какие-то невнятные. То есть даже когда я сам их перечитываю, то не сразу понимаю – о чем это? Потом ситуация проясняется. Напоминают тесты Роршаха – смысл проступает в процессе разглядывания. Так что все это творчество можно объединить под одним заголовком: «Кляксы» :)
Это вообще такой особый способ ведения дневников. Давно, когда они были еще рукописные, любил так поступать – записывать просто словосочетания (это даже предложениями трудно назвать), метки, которые однозначно указывали на какие-то события. Если перечитать такие записи через неделю, месяц или даже через год, то вполне можно уловить смысл, восстановить воспоминания, лежащие за этими словами. Но вот через десять лет это уже совершенно невозможно. Разве что сместить точку сборки глубоко-глубоко и снова погрузиться в то время…
Особый вид симметрии – размер
и рифма. Кляксой растеклось стихотворенье.
Уж если ты позвать его посмел,
вглядись в причудливое букв переплетенье.
Они разбросаны случайно, это да.
Но повторяют форму как вода.
Как это было на знаменитом Празднике Букваря? Загадка: «Какая водица, для письма годится?» Быстрый ответ из зала: «Это ум!»
Это вообще такой особый способ ведения дневников. Давно, когда они были еще рукописные, любил так поступать – записывать просто словосочетания (это даже предложениями трудно назвать), метки, которые однозначно указывали на какие-то события. Если перечитать такие записи через неделю, месяц или даже через год, то вполне можно уловить смысл, восстановить воспоминания, лежащие за этими словами. Но вот через десять лет это уже совершенно невозможно. Разве что сместить точку сборки глубоко-глубоко и снова погрузиться в то время…
Особый вид симметрии – размер
и рифма. Кляксой растеклось стихотворенье.
Уж если ты позвать его посмел,
вглядись в причудливое букв переплетенье.
Они разбросаны случайно, это да.
Но повторяют форму как вода.
Как это было на знаменитом Празднике Букваря? Загадка: «Какая водица, для письма годится?» Быстрый ответ из зала: «Это ум!»