(Роберт М. Пёрсиг, «Лайла»)
Если отвлечься от того, может ли быть «в мире только один человек», то вопрос в общем-то хороший. Что это такое – безумие с точки зрения этого самого «безумца»? Дело же не в том, что человек видит «то, чего нет», или думает какую-то «полную чушь». Шерлок думал, что Земля плоская. Безумцем это его не делало. Или тот же Нэш (или вернее его кинематографический аналог) видел своих «воображаемых друзей», но научился жить на этой границе реальности и галлюцинации. Его тоже как-то глупо записывать в безумцы. Во всех смыслах умный. И как математик, и как человек, решивший крайне сложную жизненную задачу.
Да я и сам видел, когда явное сползание в «то, чего нет», было своего рода выздоровлением. Ну, примерно как в «Лайле». Где девушка в «нормальном» состоянии была злобной, циничной и эгоистичной. А как только «сошла с ума» стала чуткой, романтичной и даже просветленной. Вот да, да, именно это я и видел, так бывает. Но и наоборот бывает. Так что же безумие?
Самый известный пример у Чехова. В отличие от остальных его героев Коврин нашел решение. Пока он разговаривал с Черным монахом, многое было хорошо. Уныние мира отступило. Человек имел увлекательное дело, интересного собеседника, был влюблен, жил в райском местечке. В мире Чехова это исключение, что наверно указывает на то, что он считал мир настолько безумным, что подправить его можно было только вот так. Но вот Таня ужаснулась, метнулась к докторам и понеслось. Мир навалился всей тяжестью своей безысходности. Не Коврин был безумен – безумием было лечить Коврина.
Безумие – это ошибка. Что бы ты там ни видел, как бы ни страдал, во что бы ни верил, если это решение – то это не безумие. И наоборот, самая безупречная логика и здравый смысл может завести в тупик, ощущаться как ошибка. Или быть ошибкой, т.к. человек может просто не догадываться, насколько он ошибается, может прозреть, если что-то перерешит. Откроет глаза. Или там, сердце. Прислушается к совести, я не знаю. Примет таблетки, наконец.
Тут еще, конечно, есть один момент. Это как когда рождается ребенок с шестью пальцами. Вроде какая разница – с пятью, с шестью… но сам факт такого дефекта как-то настораживает, не есть ли это только вершина айсберга, а где-то в глубине проблема не ограничивается шестью пальцами. И даже «доброе» помешательство, это все-таки помешательство и кто знает, чем оно может вдруг обернуться? Эти «странные решения» видимо существенно ограничены во времени. Ненадолго. Если «подправленный мир» и решение, то последнее.