(Nicolás Gómez Dávila, р. 315)
Резная дверь, вся в трещинках и швах,
асфальта серебристые прожилки,
вечерний шепот, детские страшилки.
Но тут такое дело, просто швах.
Копни вот этот душный чернозем,
белесый полог на корнях пырея,
зайти потолковать о том, о сем,
с червями и жуками прея.
У основанья череп разверни,
и посмотри за створку голубую,
ты мог бы обнимать судьбу любую,
но выбрал кривоватую, рябую –
и не срослось. Тут нет твоей вины.
Настанет вечер – вянет, розовеет
приоткрывается шемящей полосой,
раскинется, обхватит, разомлеет
и в черноте лишь капля заалеет –
не марс, не кровь, не уходи, постой.
Но есть еще, как плоскость из стекла.
Через глаза прочерчена поверхность,
качнувшись, к горизонту увлекла,
тончайшего, манящего угла,
где нас ждала, и ждать пребудет верность.