Мне трудно представить Мамонова в роли Зосимы. Так чтобы это было похоже по настроению на роман. Хотя, конечно, Мамонов это такой персонаж в стиле Достоевского, мятущийся с большой амплитудой, причем с явным смещением к бесовскому. Достоевскому как раз для этого и нужен был Зосима, как некий искусственный персонаж, чтобы это смещение компенсировать. Неподвижная точка, пусть выдуманная, но которая придает миру устойчивость.
Причем не обязательно святость. В «Преступлении и наказании» эту функцию, как кажется, выполняет Свидригайлов.