Снова пошел в контору и попытался объяснить, что случилось. Мужик за стойкой развел руками. Но у нас еще была встреча с русскоговорящим гидом. Дождался и нажаловался. Тот ушел узнавать, а потом у нас была традиционная обзорная лекция на тему «куда съездить». Под конец я снова поинтересовался, как там моя пропажа. Тот сказал, что черной куртки не находили, вот только голубую. Но пообещал, что как только найдут, то конечно же вернут. Я отошел и подумал о том, что это довольно странно. И что мою почти черную куртку в принципе можно назвать темно-синей. А это уже blue. В некотором смысле «голубой». Тогда я предложил пойти посмотреть на эту голубую куртку. И она оказалась черной. Моей черной курткой. Трудности, блин, перевода!
Да, и еще про голубых. Пока мы пытались забыть про потерю, М. рассказала, что этажом ниже живут голубые. А потом я увидел куртку М. и решил ее для прикола примерить. Когда я это сделал, М. и Е. просто лежали от хохота, а М., утирая слезы, сказала, что я могу спуститься и зайти к нашим соседям. Спросить, не находили ли они упавшую с балкона куртку. И что я, определенно, буду иметь у них успех.
Вообще-то тут есть и оч. симпатичные вечно пляшущие негритоски. И престарелые англичанки. (М. видела одну копию Миссис Марпл, но к этому моменту, услуги детектива нам были уже не к чему.) Русские хоть и есть, но мы их почти не видим и не слышим. Здешняя обстановка навела меня на мысль о том, что турки постоянно ставят свою турецкую эстраду специально для русских туристов. Тут этого не услышишь. А по вечерам во время ужина играет какая-то классическая музыка а’ля Моцарт.
Прибой вечером был уже совсем нешуточный. Я попытался залезть, но меня повалило и немного протащило по камням. Вылез. Но Е. очень понравилось, сказала, что это лучше любых аква-горок. Пропрыгала в этом бурлении примерно час. По-моему, она была единственной на пляже, кто рискнул погрузиться в этот миксер.
Снова читаю «Последнего самурая». Много всяких симпатичных цитат. Причем они рассыпаны не равномерно, а так – кучками. Приятно то, что это не какие-то специально втиснутые в текст афоризмы, а просто естественно забредшие в голову мысли.
«Следует сделать вот что, продолжила я. Издать специальный закон, обязывающий каждое издательство вкладывать в каждую книгу, ну скажем, по страничке Софокла или Гомера с соответствующими примечаниями на полях. И тогда, если вы купите какой-нибудь романчик в аэропорту перед отлетом, а потом ваш самолет разобьется, и вы окажетесь на необитаемом острове, вам будет что перечитывать…»
«… и он зачитал бы еще одно предложение, написанное с дурацкой виртуозностью…»
«… мой долг как матери состоит в том, чтобы сохранять веселость, & еще мой долг состоит в том, чтобы следить за работой гения & оставить всякие там сочинения…»
«… Если уж перед тем как сыграть на пианино, человек должен преодолеть своего рода пустыню чисто технической изнуряющей работы, то любой другой инструмент, и даже голос, окружает в точности такая же пустыня…»
«… и потом, действительно, нет ничего такого ужасного в том, чтобы быть бухгалтером или секретаршей. Но Линда уже знала целых четыре примера того, что происходит с людьми, решившими, что в этом нет ничего ужасного…»