Тут я вспомнил об одном сообщении. Давнишнее такое, сейчас вот еле нашел. Но все-таки нашел. Итак, читаем:
«Конкурс одного стихотворения.
В этот проект, друзья, принимаются только очень-очень хорошие стихи, свои или чужие, и неважно кто первый их придумал. И принимается только два куплета. Ну только взаправду очень хорошие, и взаправду только два куплета. А хуйню, братцы, извините, предлагать не надо».
Прочитал я это и глубоко задумался. Не то чтобы я собирался участвовать в конкурсе, но раз вопрос поставлен, на него должен же быть ответ. И чем дольше я думал, тем больше мне казалось, что это такое провокационное предложение. Вот есть у меня, скажем, любимое стихотворение. И я решаю им в таком контексте поделиться. Но перед тем как это сделать, я должен понимать, что есть отличные от нуля шансы, что оно попадет (по мнению устроителя конкурса) как раз в разряд «хуйни». Почему бы нет? Я вот со всей определенностью знаю, что Кушнер ему, например, не нравится, зато очень нравится Бунин. А мне так наоборот. И что? Зачем же я буду отдавать любимые стихи на растерзание? Кому это вообще нужно?
К сожалению, мысль моя не остановилась на таких успокоительных рассуждениях. Ведь как ни крути, а должны быть на самом деле Хорошие Стихи. Ну, про которые это можно сказать наверняка. Одним они будут нравиться больше, другим меньше, но каждый любитель стихов, не сможет сказать, что стихотворение из этого множества, – «хуйня». Могу ли я с уверенностью сказать, что какое-то стихотворение точно принадлежит этому множеству?
Нет.
Но в то же время я уверен, что такое множество существует. Относительность не может простираться так далеко. Но даже если я худо-бедно составлю эдакий список, больше напоминающий школьную хрестоматию, то в него наверняка не войдет ничего, что мне по-настоящему нравится. Во всяком случае, ничего такого, что я мог бы с гордостью предъявить. Вот, наконец-то я нашел нужное слово! Вполне можно гордиться подвигом, Нобелевской премией, своими детьми, заработанными миллиардами. Но невозможно гордиться любимым стихотворением. Всегда найдется человек, готовый его оскорбить, и в душе всегда будет островок сомнения – а может он прав?