Подумал о том, что расплачиваться все равно приходится. Ну, вот за эту страсть к идеальным рифмам в частности. И вообще, за точность структуры стихотворения. Я бы сравнил это с бросанием камня в забор. В какую-нибудь рейку наверняка попадешь. И это далеко не то же самое, что попасть в отдельно стоящее дерево. Или вот так, другая метафора. Кажется, что канатоходец может ходить по воздуху, но идти он может только в одном направлении, по прямой каната. И если стихотворение получается таким головокружительно ловким, то едва ли это именно то, что Бродский хотел сказать. Если он, в самом деле, хотел сказать что-то определенное.
Вот Пушкину нужно было срифмовать «чудесный – прелестный» и он это сделал. Мало того, что это два прилагательных, они еще такие близкие по смыслу. И даже рифмуются-то не очень! Скажем, «чудесный – тесный» было бы лучше. Но Пушкину нужно было написать так, и он это сделал. И получилось так, что лучше и не бывает.
Такое впечатление, что Пушкин был хозяином языка, а Бродский его рабом. Уж даже не знаю, что лучше. Рабом наверно интереснее, а стихи у хозяина получались все-таки лучше.