За окном мелькали уже знакомые пейзажи, и ярко светило солнце. Но когда я зашел в сортир, где было открыто окно, то понял, что за бортом не просто холодно, а очень холодно. Как так получается? Странное какое-то лето.
Ну вот, путешествие окончилось, всё стало как обычно. Уже много раз отмечал, но тут эффект как-то особенно заметен. Или я просто пригляделся внимательнее? Все эти перемещения очень напоминали сон. Не как эпитет, типа «Это какой-то сон!», а структурно. Не было плавности, единства восприятия. Лишь только мы уселись в поезд и поехали, как Пенза начала стремительно растворяться, и уже к ночи от неё почти ничего не осталось. Это был сон о поезде. Он быстро закончился и начался сон о Москве. Тут уже и поезд вспоминался крайне смутно, было ощущение, будто это совершенно нормально – Москва. Менялись пейзажи, мы что-то делали, куда-то шли, покупали билеты, ели в кафе. Все это было так естественно, но именно как во сне. Где-то там, за границей восприятия, воспоминания сохранялись, но чисто номинально, как некая опора, база. Ведь и во сне мы, как правило, ощущаем себя собой, говорим на том же языке, ведем себя более-менее стандартным образом, но в каких-то новых рамках, почти без связи с явью. Уже в Турции я поймал себя на мысли, что мне очень трудно вспомнить нашу квартиру. Более того – мне не хотелось этого делать. Это тоже тактика сна – он как бы отгораживается от реальности, создает что-то вроде пузыря, некую иллюзию изоляции. И дело тут не в том, приятный это сон или не очень. Он ценен именно как сон. Там что-то происходит. Что-то новое. Ценность заключена именно в этой новизне. Сознание как бы отворачивается от реальности, отказывается её признавать. Опирается на неё, но делает вид, что её нет. Вот и тут почти то же самое.
Именно – время не удлиняется, оно останавливается, рвется. Будто жизнь попала в студию монтажа, и в неё вклеили совсем другой кусок. Вот сейчас мне не кажется, что прошло очень много времени с момента нашего отъезда. Какая у сна может быть продолжительность? Секунда? Минута? Час? Просыпаешься, и будто отходишь в сторону от целой жизни. И вот уже от сна почти ничего не осталось, кроме сознания, что он все-таки был.
Интересно, как ощущают себя люди, которые все время болтаются туда-сюда? Ведь это тоже становится чем-то вроде рутины. И как же тогда «спать»? Что они должны сделать, чтобы испытать нечто подобное? Не получается ли, что эти фоторепортеры и прочие «путешественники» все время живут во сне? Или у них развивается что-то вроде бессонницы?
Приехали, зашли в дом, оглянулись по сторонам. Какое всё странное! Но это лишь несколько мгновений, а потом сон начинает ослаблять свою хватку, мир вокруг становится всё конкретнее и конкретнее, и вот уже понимаешь – пора вставать. Опять это всё! Но ничего, проходит еще несколько минут, умываешься, включаешь телек, завариваешь кофе, и жизнь становится тем, чем надо. Доброе утро!
С натуры:
Мы фотки вновь переберем –
смотри-ка, было!
Еще не поросло быльем
и не кобыла –
Pegas Turistik прокатил
туда-обратно,
не покусал нас крокодил,
все было внятно,
определенно, что хотели – получили.
Хотя, понятно, не Гавайи, и не Чили…
Надо сказать, что на нашем корпоративном календаре, что висит в комнате Е. как раз на только что перевернутой странице «Июль», изображена дамочка на пляже в обнимку с крокодилом. И надпись: «Новые впечатления, новые друзья».