Как там, в «Братьях Карамазовых»? Читаем:
«… приносит свои стишки, самые коротенькие, на мою больную ногу, то есть описал в стихах мою больную ногу. Постойте, как это:
Эта ножка, эта ножка
Разболелася немножко…
или как там, – вот никак не могу стихов запомнить, – у меня тут лежат, – ну я вам потом покажу, только прелесть, прелесть, и, знаете, не об одной только ножке, а и нравоучительное, с прелестною идеей, только я ее забыла, одним словом, прямо в альбом… …
… Это я, говорит, написал. Я, говорит, написал в шутку, потому что считаю за низость писать стихи… Только стихи мои хороши. Вашему Пушкину за женские ножки монумент хотят ставить, а у меня с направлением, а вы сами, говорит, крепостник; вы, говорит, никакой гуманности не имеете, вы никаких теперешних просвещенных чувств не чувствуете, вас не коснулось развитие, вы, говорит, чиновник и взятки берете!..»
Я как-то раньше думал, что это «за женские ножки» – просто ехидное замечание. Но тут с немалым удивлением обнаружил, что преувеличить тут сложно. В первой же главе в частях с XXX по XXXIV речь только о ножках, о ножках, о ножках… Кажется уже, что и сам Евгений Онегин лишь предлог, чтобы поделиться свой страстью:
Я помню море пред грозою:
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к ее ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!
Нет, никогда средь пылких дней
Кипящей младости моей
Я не желал с таким мученьем
Лобзать уста младых Армид,
Иль розы пламенных ланит,
Иль перси, полные томленьем;
Нет, никогда порыв страстей
Так не терзал души моей!
И еще неприятно натыкаться на фрагменты, которые заставляли учить в школе наизусть (тогда я целиком этот «роман в стихах» так и не прочитал):
Судьба Евгения хранила:
Сперва Madame за ним ходила,
Потом Monsieur ее сменил.
Ребенок был резов, но мил.
Я не понимаю, зачем это нужно было заставлять учить! Кажется, что целью школьного образования было лишь привить отвращение ко всему прекрасному. Маниакальное стремление не читать, видимо было защитным механизмом против этого безобразия.
Легкость и пустота – вот основные свойства этой поэзии. То, что там в ассортименте встречаются философские и психологические наблюдения, масса афоризмов, ушедших в народ, и т.д. и т.п. лишь усиливает впечатление – все это писано на радужном мыльном пузыре. Супер! Настоящий светский разговор (как я его себе представляю), гостиная А.П. Шерер.