Про себя же скажу еще вот что. Когда только появились кнопки, мне они ужасно понравились. Сначала печатная машинка, потом компьютер. Напечатанное слово становится каким-то другим. Я даже не могу объяснить, что с ним такое происходит, но оно становится лучше. Оно становится легче. Каллиграфия это конечно здорово, и я очень много чего написал от руки, но испытал настоящее облегчение, когда стало можно просто стучать по клавишам, и еще большее – когда возникла возможность редактировать. А потом – когда за меня стали проверить грамотность и следить за опечатками. Главное достижение этого пресловутого XXI века – это текстовый редактор. Телевизор – это слабость, Интернет – соблазн, а текстовый редактор – это дар.
Когда у нас в институте начались занятия по программированию, то программы эти мы уже не пробивали на перфокартах как на УПК, а набирали в редакторе. Тогда же я впервые услышал это слово. И набирая свои первые слова – операторы никому не нужной программы – я испытывал удовольствие только от самого процесса: нажимаешь на клавиши, а на экране появляется текст. Это чувство живет во мне до сих пор. Я даже подозреваю, что я могу любить свою, дольно тупую работу, именно потому, что она заключается именно в том, что я искреннее хотел делать – нажимать на кнопки. Интересно еще и то, что печатать вслепую и без ошибок я так и не научился. Плохо печатаю, хотя и не то чтобы очень медленно. Да вот – работа машинистки меня почему-то не привлекает. Стучать по клавишам нужно все-таки более-менее свободно, чтобы никто не подгонял и не стоял над душой.
