дальше, если что, –
весенняя.
Фонарь
и вокруг него
светящихся снежинок
вселенная.
Но не замкнутая, как у нас в кольцо,
или в ленту Мебиуса,
или хитрый n-мерный ящик,
а открытая
для всех
кто пролетает мимо,
кому посчастливилось пересечь границу сферы,
конуса, не поймешь чего…
в общем,
каждая снежинка не за жемчугом –
за светом
ныряльщик.
И, как водится, приход совпадает с расходом
детальное равновесие, всё идет своим ходом:
одни из тьмы влетают и вспыхивают, образуют
чуть зеленоватое гало,
другие, отгорев, потихонечку затухают,
погружаясь в обычные ночные сумерки,
и тут
в фонаре что-то заклинило,
замигало.
Свет погас, и вселенная исчезла,
оказалась совсем не такой материальной.
А снег всё падал, без всяких метаморфоз
и показалось, что уже не такой мороз,
будто именно от этой иллюминации
все замерзало.
И когда мне надоело смотреть,
когда и метель со своим круженьем
приелась,
жизнь опять победила смерть,
не напрягая себя
сражением,
загорелась
лампочка на серебристом столбе
и ни малого, ни большого взрыва не надо
лишь светишься как бы сам по себе
и нет для тебя
ни рая, ни ада.