за-
интересоваться собой,
но не в смысле «себе интересен»,
не о мыслях оригинальных,
не о картинах, стихах,
не о сочинении под гитару
песен.
А так, чтобы
интересно, как происходит вдох
и выдох, и движение пальцем.
Чтобы зажигание спички,
почесывание головы у виска,
стук клавиш,
промелькнувшая мысль
о привычной любой ерунде
были бы своего рода
танцем.
И опять же не это –
«танцуй, танцуй!»
чтобы красиво, чтобы все любовались.
А чтобы лезли в кузов
ежеминутных находок,
все эти проявления осознания,
все эти непроизвольные существования,
раз уж воплотились,
раз уж груздем
назвались.
Что бы не различать
это – плохо, а то – хорошо,
точнее и это тоже,
без исключений,
чтобы жизнь разворачивалась
непрерывной желтой дорогой по
костям достижений, стремлений и приключений.
Нос не менее странная вещь
и загадочная
чем сканирующий микроскоп туннельный,
что глядит в самое сокровенное нутро вещей
и видит, как на шее каждого атома
качается
крестик нательный.
Нос, который можно поковырять,
такой родной,
туманное облако меж глазами,
хоть и прилеплен привычно к нам,
но что он есть,
мы не знаем
сами.
Привыкнуть можно к любому чуду.
Но что-то кричит внутри: «Не буду, не буду!»
Нужно всё это
как-то собрать, приласкать,
отчистить он привычной накипи,
чтобы стала сверкать,
как простившая
глупую бабу
посуда.
Как же хочется выйти сюда
отсюда.