Начал этот шутник сразу неважно. Понятно, что для пьесы это было бы убийственно, но вполне представляю человека, который выслушав эту (первую) шутку, посоветовал бы шутнику отправляться куда подальше, типа подумать о своем поведении. И воспринимать как милость, что ему дают шанс исправиться, а не рвут отношения раз и навсегда.
Дальше пошло, конечно, мягче, но всё равно в стиле тренинга духовного роста. Чем-то мне это кино напомнило Михалковское «12», но там физиономии какие-то местные, родные, да и тема для обсуждения была заявлена без мгновенного перехода на личности, и поэтому не так муторно. А так на каком-то этапе я сказал М., что это хорошо, что Франция скоро будет населена арабами и неграми, а французы как историческая общность людей растворится в нирване. По-моему, им уже пора. Но потом как-то втянулся в просмотр и стал добрее :). Хотя доброго на экране ничего не происходило.
Вообще, люблю фильмы, создающие иллюзии. Люблю Францию, которую создает фильм «Амели». Понятно, что ничего такого в природе нет. Слышал вот тут недавно про т.н. «парижский синдром», что якобы существует такое острое психическое расстройство у японцев, впервые посетивших столицу Франции – тяжелая форма депрессии, вызванная жестоким разочарованием от реального Парижа. Ну и вот это «Имя», как мне кажется, уже ближе к французам реальным. Или вот недавно смотрели разные сериалы. И была Америка «Белых воротничков» (White Collar), и была Америка из «Чужой среди своих» (Homeland). И если первая версия Америки была оч. даже симпатичной, то вторая – тошнотворная. И, думаю, настоящая.
Причем заметил, что «Имя» местами цитирует-пародирует эту самую «Амели».
Как урок психологии этот фильм в самом деле неплох. Ведь что получается. Вначале они все были добрыми друзьями. И в
конце фильма – тоже. Те же гнойники, что были вскрыты по ходу повествования, ничего не значили. Они были лишь вскрыты, выплескивая всех этих «тараканов» и «скелетов из шкафа» на всеобщее обозрение. При этом ни шкафы, ни головы явно не очистились. С чего бы?
А кино да, увлекательное. Единственное за отчетный период, которое я посмотрел, без каких бы то ни было пауз.
Что же касается Адольфа, то тут тоже прикол. После того как мы назвали Еву Евой, то нам много раз задавали один и тот же вопрос: «А если еще и мальчика родите, то Адамом назовете?» На что мы неизменно отвечали, что если следовать такой логике, то мы скорее назовем мальчика Адольфом. У Е. даже игрушка была такая, по имени Адольф, как это произносила Е.: «Адох». Потом мы этого Адоха потеряли, было жалко.