– Папа, ну что мы подарим Коле Радомскому? – спрашивали Аркадия Николаевича дочери. – Он большой такой, гимназист последнего класса... нельзя же ему игрушку...
– Зачем же игрушку? – возражал Аркадий Николаевич. – Самое лучшее купите для него хорошенький портсигар. Юноша будет польщен таким солидным подарком. Теперь очень хорошенькие портсигары продаются у Лукутина. Да, кстати, намекните этому Коле, чтобы он не стеснялся при мне курить. А то давеча, когда я вошел в гостиную, так он папироску в рукав спрятал...»
(Александр Куприн, «Тапер»)
Ну, портсигар это так, глупость. Но вот возможно ли такое соединение роли родителя и роли друга? Не исключает ли одно другое, и если такое совмещение отчасти возможно, то что получается в итоге?
Кажется, что совместить невозможно. Даже если папашке, годами практиковавшему нотации и ограничения, придет в голову поиграть в друга и «подарить портсигар», то выглядеть это будет как странность, подозрительное поведение, скрывающее за собой что-то другое, чисто родительское. Манипулятивное.
Роль друга подразумевает отсутствие безусловной власти, отношения строятся на интересе, общих делах и вообще вписанности в один контекст. Хорошо будет, если ребенок «потеряет отца» и получит взамен «крутого друга» – имеющего возможность покупать портсигары и располагающего недетским опытом, уверенностью в себе и прочими атрибутами взрослого человека? Наверно неплохо, но всё равно роль отца кто-то должен будет взять на себя. Увы, это не такая вещь, которую можно просто выкинуть, что-то обязательно заполнит пустоту, возникшую на том месте, где должен располагаться отец. Ну, или мать, не важно. Родители. Но все равно, «родители и хоть отчасти друзья» лучше чем «родители-родители», нужно хотя бы по требованиям психогигиены время от времени притормаживать свои родительские позывы, и пытаться смещать модель поведение в сторону дружеской. Уж не знаю, может быть покупать портсигар?