Лёва давно подозревал, что он не такой как все, но в чем разница,…: antimeridiem

Лёва давно подозревал, что он не такой как все, но в чем разница, уловить не мог. Вот он идет по обычной улице, на ногах кеды из сетевого магазина, в голове крутится модный мотивчик, сейчас он зайдет в гастроном и купит привычный набор продуктов, а потом вернется в свою многоэтажку. Куда ни ткни, получается «всё как у людей», глубоко в рамках неизбежных флуктуаций. И в то же время очевидно иной. То ли это какая-то новая, еще невыраженная мысль, или ранее не испытанное чувство, для которого и слов еще не придумали. Поначалу Лёва думал «отсечь всё лишнее», но сидение в медитации усредняло еще сильнее. И тогда он решил сделать что-то вроде слепка, осознавать и рабски фиксировать мельчайшие жизненные подробности, запаковать себя в куколку, кокиль, чтобы потом, когда форма будет готова, сделать отливку этой странности, подержать в руках, убедиться что она не фантом, не иллюзия. Но как-то раз он увидел, как на муравейник вылили расплавленный алюминий, и промыли отливку водой.

Я руку предложил тебе и сердце,
да вот не держит обручальное кольцо
мой палец, и у сердца не найти концов,
не получается в лучах его пригреться.
Любое муравейника крыльцо
затягивает в брошенный освенцим,
где жар и жир – лишь копоть. Лабиринт
куда ведет? Попробуй, разбери.
Боюсь, всё так, нам не найти зерна
и золотом витого самородка,
электродвижетеля медная обмотка
не заблестит, не оживет она.
Там что-то странное: узор и не узор,
сплетающиеся ветки не колышет
дыхание, но выше, выше, выше,
чтобы увидеть, направляет взор.

You cannot make Remembrance grow

книга о пути и силе

Листая назад

Error