|
[Jan. 14th, 2016|11:50 pm]
am.
|
Людо уже не знал, что с ней делать. Раз полюбив, он уже не мог выбросить это из головы. Тем более из сердца. Она заняла это место – безусловного совершенства и превосходства. Людо поначалу просто не мог поверить, что рука может быть Рукой, а голос – Голосом. По всем формальным признакам она была человеком, но каждая молекула в ней знала, как же ей повезло быть носителем такой красоты. Но когда Людо понял, что его чувство не остается без ответа, что вот он уже сидит на кухне и ест приготовленный к его приходу борщ, она странно отдалилась и стала прекрасной бездоказательно, просто по приписанным ей свойствам. Он мог и должен был продолжать поклоняться, но как хотелось вернуть те времена, когда она была лишь мечтой, как и он сам. Тогда бы он мог хотя бы вызвать её на поединок, сразиться в неравной борьбе и очевидно погибнуть. А тут приходилось доедать борщ и приниматься за компот.
Мы не подобны, мы не изоморфны,
да и стоим на разных берегах,
скандалы безутешны и безмолвны,
но разница порой невелика
между тобой и мной в пространстве сна.
Весна любви, со сном в родстве она.
Нас лето согревает, раздевает
и окунает в теплую волну,
но нет уже того, что было в мае,
предвидя неизбежную войну,
уже не спим, но дрема так сладка.
Слегка знобит, но осень далека.
Сентябрь глаза откроет голубые
и челку рыжую легко со лба смахнет.
Поверил бы в фантазии любые,
но трезвость мои слезы промокнет,
чтоб видел ясно – птицам скоро в путь.
Будь стойким. Хоть чуть-чуть побудь.
И вот зима. Неравный поединок
с полярной ночью скоро предстоит,
не кровь уже, а хороводы льдинок
бегут во мне и из меня. Сто и
одна теперь причина быть поврозь.
Брось дергаться – уже сковал мороз. |
|
