(Сигизмунд Кржижановский, «Воспоминания о будущем»)
... и все-таки там участвовала печатная машинка, все эти листы бумаги, проложенные копиркой, пальцы машинистки, и возможно, голос, диктующий текст. Целый мир – звук, цвет, запах (да пусть даже канцелярии), тактильные ощущения.
И вот жизнь – яркая, как фантастическая история, возникающая в белом поле редактора, вся орфография защищена, всё сто раз переписано без единой помарки, ошибки ушли в небытие бесследно и навсегда. Вот такая жизнь – как кристалл, как роман, как счастье без памяти. Уж не знаю, может ли такая жизнь кого-то вдохновить. Про неё даже вот такой строчки не напишешь, можно ограничиться одним словом – "стерильно".
Вспоминаю, что когда обзавелся собственной версией "Так говорил Заратустра", то это была как раз "десятая копия", буквы можно было только угадывать. И я дорисовывал их, чтобы можно было спокойно перечитать. Кажется, что само это дорисовывание оказало на меня большее воздействие, чем Ницше.