Оскар лишь рассмеялся в ответ. Так уж он был устроен. Всё казалось…: antimeridiem

Оскар лишь рассмеялся в ответ. Так уж он был устроен. Всё казалось ему неожиданным и противоречивым, анекдоты он не запоминал, потому что их было слишком, слишком много, они проступали из мешанины повседневности с калейдоскопической быстротой и однообразием, Оскар привык смеяться, хоть маленький смешок, да вырвется из его груди, как у некоторых непроизвольно скатывается слеза или сбивается дыхание. «А что-нибудь другое? – как-то спросила она Оскара. – Можно хоть раз в жизни серьезно?» И тут Оскар увидел их, сидящих на диване, эти две поношенные вселенные, в которых всё еще бурлит жизнь, и захотелось составить для них строгий и важный план, чтобы они наконец сосредоточились, перестали улыбаться и плакать, а занялись как дрова в камине, наполняя разделяющую их пустоту живительным теплом.

На улице зябко, на улице ветер,
снег тает, впечатанный в грязь.
Такая весна – в самом расцвете,
для новой жизни как раз.
Плывут облака седой пеленою,
деревья стоят как кресты,
всё дышит надеждой какой-то иною –
белой бумаги листы
уже заготовлены, но белизна их
еще не коснулась чернил,
мы в зеркале этом себя не узнали,
кто это нас так починил?
Как важно нам быть теперь посерьезней,
быть в каждом движенье точней.
Вот крылья, вот перья оточенных лезвий,
вот свет негасимых свечей.

(no subject)

Чуть не приклеил тэг "Война и мир"...

обязанности странствующих рыцарей

Error