беседа в вечерних сумерках
..
У- ух. Нижний талер ближайшей машины выдвинул вперед доску с первой – у-ух – пачкой сфальцованной бумаги. У-ух. Почти как живая ухает чтоб обратили внимание. Изо всех сил старается заговорить. И та дверь тоже – у-ух – поскрипывает, просит, чтобы прикрыли. Все сущее говорит, только на свой манер. У-ух.
..
Он обвел взглядом свои шумные, но не дающие ответа машины.
..
Какой только дребедени не прошло у него через руки за долгую службу…
..
Жена отменно готовит и стирает. Дочка швея, работает в ателье. Простая девушка, безо всяких фокусов.
..
Кажется чепухой пока не вдумаешься как следует.
..
Нет. Спокойствие. Нет.
..
В париках, чтоб показать серое вещество. Мозги выставлены наружу как сердце у той статуи в Гласневине.
..
Он снял цилиндр и, раздувая в нетерпении густые усы, причесался по валлийскому способу: растопыренной пятерней.
..
Он сделал паузу и ораторски простер руки, вылезающие из обтрепанных и грязных манжет.
..
Мы всегда оставались верны обреченным предприятиям, – сказал профессор. – Успех означает для нас гибель разума и воображения. Мы никогда не хранили верность преуспевающим.
..
Я говорю на языке расы, у которой вершина мышления это афоризм: время – деньги.
..
Вот ученый профессор из Дублина.
Протирает очки он насупленно.
Но успел он напиться,
И в глазах все двоится,
Так что труд его – даром погубленный.
..
Кошмар, от которого ты никогда не проснешься.
..
Он смолк, но нервная и презрительная гримаса еще продолжала змеиться на губах у него. Захотела бы какая-нибудь поцеловать эти губы? Как знать!
..
Позднее я часто думал, оглядываясь назад, на эти странные дни, не это ли крохотное действие, столь само по себе пустое, это чирканье этой спички, определило впоследствии всю судьбу двух наших существований.
..
Глаза снова погрузились во вспоминание. Неразумные моллюски плавали в толстых линзах туда и сюда, ища выхода.
..
У- уфф, слава Богу. Мы и понятия не имели, что это так высоко.
..
И покуда мистер Блум стоял, взвешивая положение и нерешительно улыбаясь, он двинулся дальше своей подергивающейся походкой.
// Сюжетный план. 12 часов дня. (Джойсово растяжение времени начинает становиться заметным: разумеется, час на весь «Аид», с его процессией через весь город, церковной службой и похоронами, а затем еще и на возвращение Блума в центр – абсолютная нереальность.) Мы видим рекламного агента за работой. Блум – в редакции газет «Фримен» и «Ивнинг телеграф», для которых он добывает рекламные объявления. На сей раз он занят рекламой виноторговца Ключчи, то уходя, то возвращаясь в редакцию (где он вновь – аутсайдер, а не равный участник компании и беседы). В конце мы оставляем его с очередным унижением и очередной проблемой: редактор грубо его отшил, и с рекламой возникли затруднения.
Возникают исторические параллели: Ирландия и ее победительница Англия соотносятся между собой как Греция и Рим, как Древний Израиль и Древний Египет. Через эти параллели и раскрывается формула Джойса: их общее содержание – антиимперская идея, псевдопобеда грубой мощи грозных империй над хрупким духовным началом, дело которого всегда – «обреченное предприятие».