Разбуженная совесть нагишом
проделывает комплекс упражнений,
потом холодный душ. Лишь он,
который этой радости лишен,
томится в раздвоеньи мнений,
под долга одеялом весь сопрев.
Она же ест яичницу с беконом.
Он думает, что легкость эта блеф,
что совести чугунный барельеф
отлит и вывешен еще во время оно,
и давит. Но в один момент
она уже готова на работу,
а он как пыль неприподъемная, цемент,
как никому не нужный инструмент,
всё громоздит заботу на заботу.