|
[Apr. 27th, 2017|07:36 pm]
am.
|
Роуз билась в объятиях времени. Пряталась в прошлом, листая «Электру», натыкаясь то и дело на сегодняшние мысли о своей полуразрушенной матери. Мечтала о будущем, отбивая пальцы о клавиши пианино, многочисленными килограммами придавившее её вечера во славу обещанной легкости. Опять отматывала назад, блуждая взглядом по дневникам и россыпям фотографий – иглы воспоминаний и липкий тлен разложения. В бу... «Да что же это такое? – подумала Роуз. – Почему выбирать можно только из этих трех? Прошлое, настоящее, будущее. Куда ни ткни, кроме них больше ничего нет. И сижу я на этой нудноползущей точке, на этой гниде, сосущей мою кровь! Полюшко-поле, плоскость, что расстилается в стороны от тонкого волоса траектории, воля, вольная воля объема, где ты?» Вырваться из настоящего времени можно было, только разорвав его. «Из кожи вон лезу, – подумала Роуз, – вот именно».
Кому-то это удается.
Но не змея.
Из кожи выползать, немея,
с разрывом каждым молодея,
воспоминаний не имея,
для всех оставленных редея,
змея – не я.
Не поменять мне этой кожи,
совсем мы с нею не похожи,
положим, надо быть построже
к себе и к остальным. До дрожи –
а дальше что же?
Как холодны его объятья,
а я-то думала, что братья
мы с ним по крови, но опять я
не то что кожи, даже платья
не в силах снять я.
Кому-то это удается –
на всё плевать.
Тем, что в часах ловушке бьется,
повелевать. |
|
