Икар подошел к большой конструкции, напоминающей вертолет, и потрогал тонкую корявую лопасть. Раздался чуть уловимый треск. Икар отдернул руку. Вроде никто не заметил. Предыдущий зал, заполненный крошечными белыми фигурками слепленными из туалетной бумаги, пропитанной слизью, название которой Алла не уставала повторять с явным наслаждением, не вызывал у Икара такого тошнотворного отвращения как эти хлипкие механизмы. «Прочность и еще раз прочность, надежность...» – подумал он, как оказалось, вслух, и Алла это услышала:
– Ну, в следующем зале вас ждет экспозиция эстет-бюро «Грани чувств». Инженерное подразделение разработало специальные кресла и холодильные установки, социологическая служба подобрала доноров, ювелиры же создали сами объекты. Если коротко, слёзы мгновенной заморозки были подвергнуты огранке и помещены в оправу из кристаллической ртути. Группа «Фрозен-Розен» устраивала этой зимой дефиле по улицам Якутска, так что всё вполне функционально.
Икар устал от этих кураторских объяснений. Сначала он отстал от группы, а потом свернул в боковой коридор и вышел в пустой зал. Полутемный и тихий. На стенах были развешаны длинные узкие зеркала с маслянистыми отпечатками. Привычка не смотреть в зеркала облегчила задачу. Икар просто присел на бордовый диванчик посреди зала. Впрочем, уединение было недолгим. Вскоре к нему заглянул еще один беглец, прошелся по кругу, будто вышел на орбиту вокруг дивана, и, наконец, сел.
– Это пот.
– Чего?
– Отпечатки на зеркалах.
– Ясно.
– Хотите я вам погадаю. Вы ангел или дьявол?
– Чего? – Икар уже пожалел, что оставил группу, в которой так легко было затеряться.
– Протяните мне руки, вот так. Растопырьте пальцы...
Неизвестный стал по очереди сдавливать кончика пальцев Икара, пока не прошелся по всем.
– Какому было больнее всего?
Икар молча показал.
– Так. А теперь сделайте руками ножницы, вот так, быстро-быстро. Покажите ладонь. Теперь другую... Ну вот. Вы – ангел!
– Не проще было бы сразу спросить, что это у меня за крылья?
– У дьявола вроде тоже крылья? А они у вас из чего?
– Ну, уж не из соплей!
– Понимаю ваш сарказм. Но не сказать, что прочные. На вид.
– Тут, если позволите, проблема немного иного свойства. Прочность, энерговооруженность, инсталляция инстинктов – это потом. Пришлось уменьшись вес носителя, т.е. меня. А это перестройка всего организма. Заменить кости на графеновые спайки, настроить бесплазменную кровеносную систему, мозг в удаленном доступе... пищеварение...
– Похоже, я ошибся. Вы не ангел, вы – мученик.
– Скорее перфекционист. Хотя это такая мука, вы правы. Мне уже безразлично стало, насколько близко я смогу подлететь к Солнцу, всё время уходит на отладку систем, поиск новых материалов, в мечтах о несбыточном...
Икар замолчал, ему показалось, что случайное знакомство уже так далеко зашло, что пора бы поинтересоваться, кто его собеседник.
– Я, извините, из этой же шайки. Поэтическая подсекция холдинга «Вы-деления». Это ж такой бизнес: должен покрыть всё, до чего сможет дотянуться. Выделяю стихи, да. Хорошо, что нашим продюсерам нужно было освоить еще два квазигранта, и они отменили художественную декламацию, а придумали внезапное вываливание на голову зрителей листов сусального золота, со следами моих выделений. И да, я же не представился. Дедал. Вот такое дурацкое имя. В школе меня дразнили Деталь...
– А меня – Икал. Не выговаривал «р», да… Так что вам еще повезло.
– Ну да. «Эй, Деталь! Покажи свою деталь!» Сами понимаете, школа...
– А что за стихи?
– Да так... – Дедал поморщился, – Скоро на нас повалят. Из всех дыр. Вентиляция в этом ДАХ еще довоенная, бывшее химпроизводство. При экстренной ситуации полная замена воздуха за считанные минуты. Так вдуют, мало не покажется.
Живем, жеманно жилы заложив
на жилы.
Нажмем желаньям, жаждущим
наживы,
на газ, на глаз прикидывая скорость.
Нога, на тормоз не дави, размажем робость!
Лети, теряя перья любомудро.
Цель – зенит.
И солнце сопли изумрудно
зеленит!
– Это вы экспромтом?
– Я написал к этой выставке десять тысяч стихотворений. С кибером конечно. Но всё равно. Весь мозг слил. И если бы только мозг! «Покажи свою деталь…» Да…
– Мне тоже приходится отказываться от многих деталей.
– Сочувствую. Слушайте, а зачем вам на это Солнце лететь? Насколько я понял, вы туда собираетесь?
– Да мне и не долететь. Я отлично летаю, но только по определенным траекториям. Это уже становится смешно! Там на скале есть небольшая группа деревьев, пять сосен и кустарник над обрывом. Попался такой этюд, нужно выписать между ними некий вензель, а потом чиркнуть крылом по свежей поросли кустов. И как-то всё получалось не чисто. То перо обломаю, то не достану. Обратился в итоге к расчетчикам. Они всё промерили и модели адаптировали и сказали: «Да, ничего не добьетесь. Мужские перья не позволяют делать пируэты с необходимым радиусом кривизны, и центр тяжести смещен…» В общем, я был смешон. Год ведь потратил на этот чертов этюд. Так что остановиться уже не мог.
– В каком смысле? Вы что, теперь женщина?
– Я – Икар! Но моя скрупулезность и это вечное желание достичь совершенства… В общем победа – она одна на всех. И я тоже один. Вот такая получается диспозиция.
Алла Триптих встретила их на выходе:
– Вы что же, господа, потерялись? Да я и сама, признаться, растерялась. Прямо перед дедлайном столько заявок пришло, что приходилось раздавать площади под аренду, не проводя соответствующий экспертный ценз. Но это и к лучшему, столько сюрпризов! Мне как профессионалу это было очень полезно, не потерять лицо, найти нужные слова, поймать тему. Особо роскошный был человек из пыли. Не видели? Добровольца заперли в специальном помещении и годами собирали все отмершие и опавшие клетки, представляете? Нужную массу не набрали, но объем вполне. Артфизики его даже анимировали, специальные магнитные ловушки сконструировали. А потом эта пыль вспыхнула, и появлялся этот самый… подопытный… живьем раскланивался. Хепенинг назывался «Теория Феникса». Правда, здорово?
Икар не ответил. Вошел в вагон и полчаса ехал по четвертому облачному кольцу, пока внизу не замелькали проплешины пустырей будущих строек. Тогда он сошел на следующей станции, спустился в лифте на нулевой уровень и пошел на запад, подальше от последних закусочных и не расселенных домов. Солнце уже клонилось к горизонту. И тогда Икар понял, что нужно делать. Он быстро скинул муляж смокинга, прикупленные к случаю дорогие ботинки, пробежался в одних носках по бетонной дорожке и расправил крылья. Как знал – встречный ветер подхватил его и потянул вверх, Икар ритмично задышал, переключая передачи и постепенно наращивая обороты. Крылья слушались отлично, ветер поднял его на триста метров и стих. Солнце опускалось, Икар поднимался. Нужно было только не упустить тот единственный момент, когда останется только сложить крылья и спикировать точно в красное пятно, замершее в ожидании над горизонтом.