Эмиль прошел суровую школу. Его отец был профессором футуристической…: antimeridiem

Эмиль прошел суровую школу. Его отец был профессором футуристической филологии, мать – корректор в «Издательстве классовой пропаганды». Каждый вечер Эмиль усаживался за свой стол, дерево которого было исчерчено острыми ноготками нервных пальцев, чтобы выдать очередной текст. Эссе о культур-пессимизме, оду Людвигу Максимилиану, рецензию на «Парижскую мансарду» или еще что, столь же костоломное. Родители вооружались перьями, макали их в красные чернила и резали недоношенных детей Эмиля с азартом начинающих патологоанатомов. Иногда им казалось, что Эмилю удалось родить что-то с помощью рассудка, но приглядевшись, поковырявшись в месиве исписанной потной бумаги, они видели лишь свои требования и наставления, неловко слепленные казеином абсурда. Они не знали, что когда их сын находился вне поля притяжения антикварного стола, то непрерывно писал письма самому себе. В них не было ни капли рассудочности, и они росли крепкими розовыми младенцами, некоторые уже умели ходить, а одно так даже заговорило.

Ты не увидишь смысла, не ищи,
укус привычки прижигаю спичкой.
Умильными букетами не пичкай –
уж ягодками светят ландыши.
Не доказать, что я тебя люблю,
ведь выкладки талдычат об обратном.
Всё в шредер – на полоски порублю,
а так хотелось, чтоб обрывок – атом.
Рубли считаю, скоро каждый грош
придется мне именовать деньгами.
А время – лишь ушедшими деньками,
или одним... Читаю: был хорош.

Recent Posts from This Journal

You cannot make Remembrance grow

книга о пути и силе

Листая назад

Error