|
[Apr. 23rd, 2018|05:55 pm]
am.
|
Жан хотел стать попроще. Обычно он не оглядывался назад, а тут, разбирая в шкафу, нашел книгу своих стихов пятнадцатилетней давности. Она упала к его ногам, и в уме Жана сразу забегали, засуетились слова: «она к ногам моим упала, / упала, выдохнула пыль...» Дальше не пошло, так как Жан злобно прокомментировал: «Упал – отжался...» Но книгу все-таки поднял, уселся в кресло и стал листать. Стихи были как чужие, он не помнил ни одного. Но мысли знакомые. И они до сих пор казались верными. «Вот бы, – подумал Жан, – переписать эту витиеватую лабуду, очистить смысл от избыточного оклада...» И он даже взял одно стихотворение наугад и попытался для начала выудить из него мысль как таковую. Пока она кружилась у него в уме, всё было нормально. Но когда он попробовал её записать, ничего не вышло. Тогда он оставил попытки вырезать мысль из тела стиха, но методом последовательных трансформаций продолжал расковыривать эти нарывы, давить гной драгоценных камней из золотых прыщей. Хотелось чего-то гладкого, белого, молодого... Мария застала его за этим занятием. Заглянула через плечо, помолчала, а потом тоже взялась за листок.
Моя рука как стебель, а перстень как цветок
любовь сменила степень, еще один виток.
Теперь навеки вместе и общие прыщи –
порадуйся невесте, попробуй отыщи
такую чтобы пела, когда чадит утюг,
чтоб легкая как пена, и жаркая как юг,
готовая стараться, рожать биофарфор…
Чего же лучше, братцы? Что хочешь – por favor!
Лишь парочка сережек, брильянтов пара штук,
без крылышек и рожек... и сердце тук-тук-тук… |
|
