Интересный эффект. Когда камера переходила со сцены в зал, я непроизвольно отводил взгляд. Нет, ну, правда, я так делаю только когда в кино какой-нибудь ужас, который можно пропустить, ужас для ужаса. И вот тут эти милые люди производили такой же эффект. Я не мог на них смотреть. Что-то вроде стыда. Будто Петруха (как когда-то его называли) теперь глядит в зеркало, в это зеркало-публику, и видит вот это.
Читал свои стихи. Самое первое и современные. Та же фигня. Наверняка в мире есть что-то более важное и прекрасное, чем «энергия». Любить без «энергии» можно, любовь из последних сил дорого стоит. А стихи без энергии писать нельзя. И песни петь тоже. Да и кино… Его ранние песни, «в том самом исполнении», были ошеломляющие по своему напору, драйву. Помнится, на его первом концерте у нас на факультете хватило одной вполне безобидной песни («Стану хорошим»), чтобы половина студентов (!) поднялась и покинула зал. Так похожих на ту публику, что сидит теперь в зале канала «Культура» и задает вопросы. Ни одна из тех песен до сих пор не выдохлась, звучат как новые. Автору конечно можно их не любить, относиться к ним как отвалившейся первой ступени, выведшей его на духовную орбиту. Каждый использует песни как может. Кто-то с их помощью взлетает, а кто-то просто слушает. Это было мощно!